mel_ny

с творчеством Зинаиды Николаевны Гиппиус я познакомилась в триннадцать лет. на волне тех перемен, которые происходили в стране было модно ругать развалины строя и доламывать его остатки. интересно, что в подростковом возрасте поэзия как таковая интересовала меня мало. однако, именно поэзия Гиппиус была одной из двух книг, которые я возила через океан дважды. вторым был томик Гумилева, но о нем отдельно.
перечитывая сейчас стихотворения, которые зацепили меня тогда, я понимаю, что не осознавала бОльшей части смысла прочитанного, однако, эти строки звучат в сознании до сих пор.

Наставленье
Молчи. Молчи. Не говори с людьми,
Не подымай с души покрова.
Все люди на земле – пойми! Пойми!
Ни одного не стоят слова.

Не плачь. Не плачь. Блажен, кто от людей
Свои печали вольно скроет.
Весь этот мир одной слезы твоей,
Да и ничей слезы не стоит.

Таись, стыдись страданья своего,
Иди – и проходи спокойно.
Ни слов, ни слёз, ни вздоха, - ничего
Земля и люди недостойны.


Это помогло мне пережить достаточно сложный период "акклиматизации" в чужом доме и тогда чужой стране.

Бессилье
Смотрю на море жадными очами,
К земле прикованный, на берегу...
Стою над пропастью - над небесами,-
И улететь к лазури не могу.

Не ведаю, восстать иль покориться,
Нет смелости ни умереть, ни жить...
Мне близок Бог - но не могу молиться,
Хочу любви - и не могу любить.

Я к солнцу, к солнцу руки простираю
И вижу полог бледных облаков...
Мне кажется, что истину я знаю -
И только для нее не знаю слов.

Веселье
Блевотина войны - октябрьское веселье!
От этого зловонного вина
Как было омерзительно твое похмелье,
О бедная, о грешная страна!

Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил - засек кнутом?

Смеются дьяволы и псы над рабьей свалкой.
Смеются пушки, разевая рты...
И скоро в старый хлев ты будешь загнан палкой,
Народ, не уважающий святынь.

Петроград
Кто посягнул на детище Петрово?
Кто совершенное деянье рук
Смел оскорбить, отняв хотя бы слово,
Смел изменить хотя б единый звук?

Не мы, не мы... Растерянная челядь,
Что, властвуя, сама боится нас!
Все мечутся, да чьи-то ризы делят,
И все дрожат за свой последний час.

Изменникам измены не позорны.
Придет отмщению своя пора...
Но стыдно тем, кто, весело-покорны,
С предателями предали Петра.

Чему бездарное в вас сердце радо?
Славянщине убогой? Иль тому,
Что к "Петрограду" рифм грядущих стадо
Крикливо льнет, как будто к своему?

Но близок день - и возгремят перуны...
На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей!
Восстанет он, все тот же, бледный, юный,
Все тот же - в ризе девственных ночей,

Во влажном визге ветреных раздолий
И в белоперистости вешних пург, -
Созданье революционной воли -
Прекрасно-страшный Петербург!

Адонаи
Твои народы вопиют: доколь?
Твои народы с севера и юга.
Иль ты еще не утолен? Позволь
Сынам земли не убивать друг друга!

Не ты ль разбил скрижальные слова,
Готовя землю для иного сева?
И вот опять, опять ты - Иегова,
Кровавый Бог отмщения и гнева!

Ты розлил дым и пламя по морям,
Водою алою одел ты сушу.
Ты губишь плоть... Но, Боже, матерям
Твое оружие проходит душу!

Ужели не довольно было Той,
Что под крестом тогда стояла, рано?
Нет, не для нас, но для Нее, Одной,
Железо вынь из материнской раны!

О, прикоснись к дымнобагровой мгле
Не древнею грозою, - а Любовью.
Отец, Отец! Склонись к твоей земле:
Она пропитана Сыновней кровью.

14 Декабря 17 Года
Д. Мережковскому
Простят ли чистые герои?
Мы их завет не сберегли.
Мы потеряли все святое:
И стыд души, и честь земли.

Мы были с ними, были вместе,
Когда надвинулась гроза.
Пришла Невеста. И невесте
Солдатский штык проткнул глаза.

Мы утопили, с визгом споря,
Ее в чану Дворца, на дне,
В незабываемом позоре
И в наворованном вине.

Ночная стая свищет, рыщет,
Лед по Неве кровав и пьян...
О, петля Николая чище,
Чем пальцы серых обезьян!

Рылеев, Трубецкой, Голицын!
Вы далеко, в стране иной...
Как вспыхнули бы ваши лица
Перед оплеванной Невой!

И вот из рва, из терпкой муки,
Где по дну вьется рабий дым,
Дрожа, протягиваем руки
Мы к вашим саванам святым.

К одежде смертной прикоснуться,
Уста сухие приложить,
Чтоб умереть - и не проснуться,
Но так не жить! Но так не жить!